«Арт-Стрелка» закрывается на баррикадах. Арт стрелок

8 вариантов, которые вам захочется попробовать

Графичные стрелки – главный бьюти-тренд осени!

Мы решили поделиться с вами лучшими идеями модных стрелок и вдохновить вас на новые бьюти-эксперименты! Смотрим!

Если вы уже умеете делать идеальные классические стрелки, тогда пора переходить к их усложненному варианту. Из множества вариантов графичных стрелок мы выбрали самые лучшие, и уже готовы ими с вами поделиться!

1. Треугольная стрелка

Такой вариант стрелки акцентирует внимание на веке и делает ваши глаза большими и выразительными. С такой стрелкой вам не нужно добавлять дополнительные акценты: достаточно туши и нюдовой помады на губах.

2. Стрелка из глиттера

Если использовать мерцающую подводку правильно, можно сделать красивый макияж, который превратит вас в королеву вечеринки! Чтобы сделать такой вариант стрелки, достаточно нанести бежевые тени для век и сделать классическую стрелку.

3. Кошачья стрелка

Макияж «кошачий глаз» идеален как для повседневного образа, так и для вечернего выхода. Для того, чтобы сделать максимально графичную стрелку, используйте подводку с тонким фетровым кончиком.

4. Египетский кошачий глаз

Еще один потрясающий вариант графичной стрелки! «Египетский кошачий глаз» – слишком яркий вариант для повседневного макияжа, но он будет прекрасно дополнять ваш образ на вечернем мероприятии. Комбинируйте такие стрелки с повседневным макияжем, и не забудьте использовать качественный лайнер, который не оставит черные пятна или пробелы на месте подводки.

5. Двойная стрелка

Только посмотрите, как круто выглядит такой макияж глаз! Чтобы повторить этот вариант стрелки, сделайте классическую черную стрелку и контрастную стрелку из глиттера.

6. Классическая двойная стрелка

Если вы хотите, но не решаетесь попробовать новый вариант графичных стрелок, попробуйте двойную стрелку! Такая стрелка визуально удлиняет глаза и делает их более выразительными. Для двойной стрелки рекомендуем использовать скошенную кисть и гелевую подводку (жидкая подводка может превратить ваши стрелки в размазанные линии).

7. Тонкая стрелка

Этот вариант идеален для тех, кто еще не освоил технику нанесения идеально ровной стрелки. Чтобы нарисовать такую стрелку, запаситесь гелевой подводкой: она отлично справится с такой «тонкой» работой.

8. Омбре-стрелка

Такой яркий вариант стрелки отлично подойдет для летней поры. Но достаточно заменить палитру ярких оттенков на более темные, и у вас получатся очень стильные осенние (или зимние) стрелки. Можете попробовать сделать переход от фиолетового до темно-синего.

Источник: hochu.ua

just-lady.me

Идеи и варианты арт-стрелок для вечеринки

Показываем, какие необычные стрелки ты сможешь самостоятельно повторить у себя дома и быть самой яркой на летней вечеринке!

Ты наверняка уже слышала, что стрелки – это грядущий тренд, который сулят нам показы мод и ведущие визажисты. Мы же предлагаем не останавливаться на классических вариантах, а разнообразить свой повседневный образ стрелками разных форм и расцветок. Смотрим и вдохновляемся!

Если в твоем арсенале есть классическая черная подводка – не спеши ее выбрасывать, она еще пригодиться. Вместо этого докупи еще парочку самых смелых цветов – синюю, индиго, оранжевую, розовую и даже красную.

Грядущий сезон сулит нас эксперименты со стрелками, акцент в макияже на которых будет кстати всю весну и жаркое лето. Мы предлагаем взглянуть на несколько вариантов нескучных идей, которые мы подготовили для тебя вдохновения ради.

Кстати, звезды взялись осваивать этот бьюти-тренд, как только он появился!

Лили Коллинз

Зои Кравиц

А совсем скоро жди новый материал о самых лучших подводках ever, которые редакция beauty.ua тестировала на себе лично и готова честно рассказать об их преимуществах и недостатках!

beauty.ua

Красный Октябрь — The Village

Очередной материал из серии "Творческие кластеры Москвы" посвящен заводу «Красный Октябрь».

Творческий кластер (creative cluster) – понятие, окончательно сформированное Саймоном Эвансом, куратором программы ЮНЕСКО Creative Cities. В его понимании это сообщество творчески-ориентированных предпринимателей, которые взаимодействуют на замкнутой территории. Проще говоря, заброшенный завод в центре города – идеальное место обитания дизайнеров, журналистов, музыкантов и художников, для которых высокие потолки и возможность работать круглые сутки подчас важнее бытового комфорта. «Такие места – они не только для работы, но и для жизни, для общения и для генерирования общих идей», – отмечает Эванс.

Фабрика «Красный Октябрь» — творческий кластер с непростой историей: площади завода опустели пять лет назад, и за это время здесь успело смениться целое поколение арендаторов. Сейчас в одном общем пространстве расположились сразу несколько небольших творчески-ориентированных проектов. Мы выяснили, как они взаимодействуют между собой и для кого существуют.

После перевода основного кондитерского производства фабрики на территорию концерна «Бабаевский», на «Красном Октябре» освободилось много свободных площадей, которые как нельзя хорошо подходили для образования в них креативного кластера. Первой это осознала команда «Арт-Стрелки».

Арт-Стрелка

Культурный центр, первый разместившийся в бывшем заводском пространстве Москвы. В его помещениях работали галереи и проходили фестивали. Позднее галереи «XL», «Paperworks» и «Риджина» с «Арт-Стрелки» переехали на «Винзавод». А после выставки в мае прошлого года, просуществовав пять лет, вместо планируемых двух, галерея и вовсе объявила о своем закрытии, разместив на главной странице сайта нетактичное по отношению к некоторым персонам пояснение. Новым владельцем этой территории стал Александр Мамут, постоянно инвертирующий в искусство бизнесмен. Это ознаменовало смену формата.

Стрелка

В прошлом августе генеральный директор и основатель ИД «Афиша» Илья Осколков-Ценципер был уволен из родного издания. Не сидя долго без дела, Ценципер придумал новый проект, в котором он стал президентом. При финансовой поддержке бизнесменов Александра Мамута и Сергея Адоньева на бывшей территории «Арт-Стрелки», теперь все будет по-другому. Сейчас полным ходом идет строительство сразу нескольких объектов, объединенных территорией, названием и целью. Это Институт медиа, архитектуры и дизайна, выставочный центр, художественная площадка и бар. Предположительно бар должен заработать уже в начале лета, а институт, как ему и полагается, осенью этого года. Интересно что «Стрелка» — некоммерческий проект. Будущие специалисты в области архитектуры и коммуникационного дизайна будут учиться здесь бесплатно, а студентам из других городов предоставят жилье в Москве.

Я ориентируюсь на городскую интеллигенцию и то, что принято называть «mixed crowd». Бар — третье место между работой и домом, где атмосфера, музыка и интерьер создают ощущение комфортной зоны вне квартиры. В нашем городе очень не хватает таких зон. Бар Strelka — это не клуб. Сейчас есть тенденция путать эти два понятия, но как только баров и клубов станет больше, все встанет на свои места. «Стрелка» — социальный бар, место, где общение — это главное блюдо, в отличие от клуба — места, куда приходишь слушать музыку, где главное блюдо — концерт или диджей-сет. Разумеется, у нас будет хорошая музыка, на этом мы ставим акцент.

За время от «Арт-Стрелки» до «Стрелки» на «Красном Октябре» творческая жизнь тоже вовсю бурлила. Здесь появилось немало интересных пространств: офисы компаний, галереи, бары и клубы. У каждого из них своя история и свои идеологи. Но до сих пор они не делают общих проектов и редко ходят друг к другу в гости.

Будем ли мы дружить с соседями? Этим летом остров Балчуг превратится в настоящее место силы. И конкурировать мы будем не с заведениями, которые находятся рядом, а с другими местами силы в Москве. В скором времени главным вопросом будет не в какую именно дверь зайти этим вечером, а в каком районе проводить досуг. Я предчувствую, что в скором времени в городе маленькие «очажки» ночной жизни сменятся настоящими маршрутами и районами, и каждый обретет свое лицо. Жители Нью-йорка, к примеру, понимают, что они получат, если вечером отправятся в район Уильямсбурга, и чем это отличается от ночи, проведенной на Бродвее. На «Красном Октябре» сейчас открываются самые крутые места, только некоторые из соседей разочаровывают, а в основном это приятные люди и мы стремимся поддерживать с ними хорошие отношения. Мы заинтересованы в том, чтобы остров Балчуг превратился в такой своеобразный город, куда бы люди выбирались на выходных и проводили там целый вечер. Потому что там будет всего много, все будет очень интересно. Люди будут ходить из одного места в другое, и заканчивать вечер на нашей потрясающей террасе, вид с которой открывается на Храм Христа Спасителя.

BAIBAKOV art projects

Пространство «BAIBAKOV art projects» открылось на «Красном Октябре» в конце 2008 года и заняло третий этаж главного здания. В нем показывают не только выставки. В 2009 году здесь прошло четыре спектакля по повести Даниила Хармса «Старуха». В этом году проект обещает открытие кафе, книжного магазина, образовательной программы и серию мероприятий европейских и американских журналов.

К соседям ходим в гости и дружим. Но влияние мы оказываем не только на соседей — художники приходят с концепциями совместных проектов, и для BAIBAKOV art projects это важно — быть платформой для новых идей и инструментом для их воплощения. Планируем ли что-то совместное с обитателями «Красного Октября»? Ничего конкретного, но, в связи с расширением нашей деятельности в новом году, надеюсь, спланируем. Цель творческих кластеров — создание платформы для совместного развития культуры. Создание ситуации WIN WIN, которая в Москве пока редка.

Мел

В начале 2009 года галерею и архитектурную студию «Мел» в одном из зданий бывшего завода открыли Федор Дубинников и Павел Чаунин. Здесь они устраивают выставки, проводят лекции и вечеринки.

Необходимость в площадке назрела давно, нехватало комфортной среды существования в Москве. Вообще, Москва — не тот город, в котором комфортное место легко найти, проще такое место создать. Мы — в первую очередь архитектурная студия, нам нужно пространство для живого обсуждения проектов, более тесного взаимодействия. Искали площадку в течение года. В момент кризиса промзоны не потянувшие проекты по широкой реконструкции повернулись лицом к молодым и творческим. Мы дружим с ребятами из BAIBAKOV art projects, и с Антоном Гречко. Сноб у нас проводил лекцию Станислава Грофа, специально для них внесли некоторые изменения в нашей студии. Если наше пространство не подходит для чьего-либо проекта, мы рекомендуем наших друзей. В последний раз галерею «Победа». Буквально вчера предложили Антону Гречко сделать у нас выставку, нам очень близко то, что он делает в живописи.

ISO студия

Фотостудия ISO открылась в пространстве «Красного Октября» в 2009 году. «Аленка», «Мишка», «Стратосфера» и «Цитрон» — все это ее наследство. В бывшем помещении орехового отдела шоколадного цеха теперь располагаются фотостудии, названия которых соответствуют названиям конфет, производящимся в этих помещениях. В пространстве студии можно не только фотографировать и пользоваться платными услугами студии, но и с пользой или весельем провести свободное время. Здесь есть книги по искусству, настольные игры, интернет и даже душ с кухней.

Галерея Победа

Галерея переехала на «Красный Октябрь» с «Винзавода». Здесь проводятся выставки, в том числе русских художников.

Наталья, ассистент галереи «Победа»: «Пока общения особого не происходит, но конкурировать между собой мы не будем. Скорее с другими творческими кластерами».

Rolling Stone Bar & Tattoo

Бар, окна которого выходят на канал Москвы реки открылся в 2009 году. Сейчас в баре больше не делают татуировки, но продолжают пить. По выходным проходят вечеринки в разных форматах, играют диджеи и выступают группы.

Константин, управляющий баром Rolling Stone: «Я думаю по-настоящему «Красный Октябрь» станет творческим кластером года через два — на все нужно время. Мы общаемся с соседями, но общих проектов делать пока не собираемся. Вот сейчас, например, у нас обедают девушки из галереи по-соседству. Название бара обязывает держать марку, конечно. Мы пробовали открыть тату-салон, но если сделать его «правильно», он не окупит себя. Поэтому осталась только концепция тату в интерьере».

«Трехмер» студия компьютерной графики

В 2009 году студия устроилась в пространстве бывшего завода на одном из этажей. «Трехмер» — одна из крупнейших компаний в сфере производства компьютерной графики для рекламы, кино и телевидения на российском рынке.

Офис Антона Гречко

Белое пространство с огромными окнами, на том же этаже где офис студии «Трехмер», это офис московского художника Антона Гречко. Здесь Антон работает и отдыхает, проводит вечеринки и встречается с друзьями с 2009 года. Для проведения вечеринок есть вся аппаратура, но здесь случаются не только ночные мероприятия.

Русская улица

Магазин-галерея, на плечиках которой висит одежда русских марок Arsenicum, Viva Vox, Leonid Alekxeev, Konstantin Gaiday, Sergey Teplov, Alina German и I am, открылась в конце декабря 2009 года. Винтажные украшения, которые здесь продаются, хозяйка магазина находит и привозит из Франции.

Алиса Лотье, генеральный директор шоу-рума «Русская Улица»: «Мы рады, что находимся именно на «Красном Октябре». Это здание ни за что нельзя сносить, и даже делать в нем евроремонт. Нужно сохранить его дух. Но самое главное — это творчество в этих пространствах. Мы очень дружим с галерей современного искусства Игоря Кормышева и проводим с ними совместные мероприятия».

Ресторан-бар «Мао»

Проект создателей ресторанов «Семирамис», «Веранда у дачи» и бара «30/7». В ресторане занимающем более 500 квадратных метров, подают «китайские блюда из русских продуктов с кавказскими специями» и иногда устраивают выставки.

Так же как и «Стрелка», на «Красном Октябре» готовятся к открытию еще несколько проектов: офис телеканала «Дождь. Optimistic Channel», производного от радиостанции «Серебряный дождь», рассчитанный на ту же аудиторию и создаваемый практически теми же людьми. Фотостудия Forma, клуб Анатолия Комма и Марка Кауфмана и бар Арт-Академия.

Арт-Академия

Это арт-бар в пространстве «Красного Октября», открытие которого запланировано на март. Занимаются проектом галерист и ресторатор Евгений Митта и художник Владимир Дубосарский. За ресторанную составляющую заведения отвечает сеть ресторанов «Академия». Сложив два этих фактора, получаем название. В бывших помещениях карамельного цеха будет зал площадью в 700 квадратных метров и два кабинета с инсталляциями. В зале на стенах будут развешаны картины, и здесь же посетителям собираются подавать еду. И, как водится, куда же без магазина с книгами по искусству, показов фильмов и выступлений диджеев.

Посмотрим, что здесь будет через полгода, может быть, и будем сотрудничать с другими пространствами «Красного Октября». Наше место рассчитано на широкую аудиторию. Я думаю, что разные люди могут с интересом проводить время вместе. У нас будут проходить разные события, диджейская и концертная программа, лекции. Это абсолютно подходит для такого места.

Forma Photo Place

В пространстве фотостудии, открытие которой состоится сегодня, есть кухня, душ, место для съемок и оборудование для проведения вечеринок. Всю студию можно снять на сутки или даже неделю. Следить за вами никого не оставят, а вы сможете работать здесь и развлекаться. Еще сюда планируют привозить западных фотографов для проведения мастер-классов и устраивать выставки.

Алексей Горов, один из двух владельцев Forma: «С Rolling Stone мы дружим. Пока мы еще не открылись, наш офис был практически там, за одним из столиков. С закрытым клубом Progressive daddy (По слухам, это и есть то самое «Секретное место» прим. ред.), который над нами, тоже дружим. Алиса Лотье будет предоставлять нам одежду для съемок, а мы им сделаем фото для сайта. Фотостудии ISO, Fotofabrica и «Моя студия» – также наши друзья».

Креативные кластеры — это продукт времени, продукт экономической ситуации, которая складываются в любом городе. Важно понимать, что они не вечные, и у каждого креативного кластера есть свой срок годности. Три, четыре, пять лет для любого креативного кластера — это большой успех. И все люди, которые там работают и проживают, должны понимать, что за период относительно дешевой аренды и начального хайпа вокруг пространства нужно стать достаточно сильными, чтобы безболезненно куда-то переехать, и стать еще круче.

Строительство на «Красном Октябре» не прекращается, будут открываться новые места. Уже сейчас это один из самых больших креативных кластеров в Москве, и в его планах стать еще сильнее. По крайней мере у него на это есть время до возобновления работы над проектом «Золотой остров» на Балчуге.

www.the-village.ru

Арт стрелка Википедия

АРТСтрелка — культурный центр, существовавший в 2004–2009 годах в западной части острова Балчуг (в центре Москвы) возле Патриаршего моста на месте гаражей кондитерской фабрики «Красный Октябрь»[1].

История АРТСтрелки

Культурный центр «АРТСтрелка» был открыт 18 сентября 2004 года по инициативе Владимира Дубосарского на территории фабрики «Красный Октябрь»[2], принадлежащей «Гута-групп»[3]. «АРТСтрелка» стала одним из первых московских опытов джентрификации[4]. Первоначально предполагалось отдать эту территорию художникам на два года, после чего владелец земли «Гута-Девелопмент» планировал возведение на этом месте жилищного комплекса «Золотой остров». В действительности культурный центр просуществовал почти пять лет, — до 27 июня 2009 года, — после чего на его месте возникли институт и бар с одинаковым названием «Стрелка».

«АРТСтрелка» представляла собой площадь, на которую выходили семь выездов из гаражей, арендованные семью выставочными площадками (как правило галереями). Здание гаража имело двухэтажную пристройку, закрывавшую «АРТСтрелку» от набережной и делавшую пространство более приватным. В этом здании также располагались несколько независимых выставочных площадок.

Все галереи старались проводить открытия выставок раз в месяц в один день — последнюю или предпоследнюю субботу. Часто во время общего вернисажа на площади проходили перформансы. В другие, обычные дни работы «АРТСтрелки» большинство галерей стояли запертыми.

Внутри «АРТСтрелки» в 2006 году родилась внутрицеховая премия в области современного искусства «Соратник».

Цитаты

«Своим появлением „АРТСтрелка“ отчасти обязана градостроительной причуде, а именно пешеходному мосту от храма Христа Спасителя. Когда мост уже наполовину построили, выяснилось, что идти по нему, собственно, некуда: щеголеватое сооружение упиралось в непригодные для фланирования фабричные гаражи и лабазы. Счастливая идея создать на территории „Красного Октября“ выставочный центр принадлежит художнику Владимиру Дубосарскому, уже проявившему талант арт-менеджера, организовав фестиваль искусства на открытом воздухе „АртКлязьма“. Сама идея организации арт-пространств в бывших промышленных строениях давно известна на Западе. Что же до завсегдатаев московских галерей современного искусства, то у них „АРТСтрелка“ вызывает приятные воспоминания о первом Центре современного искусства, с 1992 по 1995 год располагавшегося совсем неподалеку, на Якиманской набережной. С тех пор современное искусство у многих ассоциируется с ароматом шоколада, доносившимся от фабрики „Красный Октябрь“»[1] — И. Кулик.
«И вот «АРТСтрелка» закрывается. Новость распространила совладелица и куратор самой активной галереи «АРТСтрелка Projects» Ольга Лопухова. Она рассказала «Ъ», что «АРТСтрелка» повторяет мировой сценарий джентрификации, когда заброшенные районы сначала обживают художники, а на их место уже приходят бизнесмены. «Мы все эти годы платили $150 за квадратный метр в год, теперь аренда, конечно, возрастет. Я слышала, что на месте нашей галереи собираются открыть ресторан,— поделилась она с „Ъ“.— Но я попросила нового владельца Александра Мамута не использовать наше название „АРТСтрелка“. Он обещал над этим подумать»[5] — Коммерсантъ. — 2009. — 26 мая.

Галереи, располагавшиеся на АРТСтрелке

АРТСтрелка-projects — 2004–2009
Галерея-офис Art Business Consulting — 2004–2009
Batlow@Below — 2007
Electroboutique ViewStation — 2005–2009
James — 2004–2005
LUMI коллекция
Reflex — 2004–2009
Paperworks — 2008–2009
Ru.Литвин — 2007–2009
VP studio на Стрелке — 2005–2007
XL Project — 2004–2006
Фотогалерея «Глаз» при МДФ — 2006–2009
Жир — 2009
Галерея Клуба коллекционеров — 2004–2005
Контейнер # — 2009
Галерея Лизы Плавинской — 2004–2005
Галерея-витрина Давида Тер-Оганьяна — 2004–2006
Фабрика найденных одежд — 2005
Фантом Бренд — 2006
Галерея Виктора Фрейденберга — 2004–2009

См. также

Ссылки

Источники

wikiredia.ru

Арт-стрелка

Строительство фестивального дворца на Лидо законсервировано по экологическим причинам: из-за обнаруженной асбестовой плиты. Зато pereStroika коснулась стратегии программ. В этом году параллельная конкурсу программа «Горизонты» собрала работы художников и режиссеров, которые не разделяют визуальное искусство на замкнутые гетто. Эта принципиальная позиция, несмотря на вопрошания: «Кино это или видеоарт?», подтянула и официальный конкурс, на удивление интересный, разнообразный. Шедевров не было, но не было, за исключением картины знаменитого художника, режиссера Джулиана Шнабеля «Мирал», и очевидных безобразий. Нью-йоркский еврей Шнабель озаботился израильско-палестинским конфликтом, сняв плакатное и небрежное кино о приюте для палестинских сирот, организованном в 1948 году, и о героической борьбе арабов-террористов за «свою землю». Смотреть невыносимо, но имя Шнабеля для отборщиков, видимо, вне подозрений.

Интересность конкурса — понятие, конечно, ситуативное. Сегодня — да, завтра — нет. Однако Мостра-67 засвидетельствовала существенную тонкость: отполированное качество и совершенство не являются критерием современного искусства. В лучших фильмах конкурса было полно недостатков: либо финал подкачал, либо именно он вытянул предсказуемость режиссуры. Но все претензии оказались для конкурсных фильмов не роковыми. Мостра-67 доказала, что авторы умерли не все; в убеждении, будто большие кинофестивали жаждут в основном арт-мейнстрима, есть некоторое преувеличение.

Главный сюрприз Мостры-67 — авторское своеобразие. Это «глобальное» чувство впечатлило больше, чем «мулька» арт-директора Марко Мюллера, имеющего обыкновение вставлять в конкурс «фильм-сюрприз». В этом году его роль поручено исполнять мощной минималистской картине китайского документалиста Вань Биня «Канава», дебютировавшего в игровом кино. На усталый взгляд киноманов — типичный фестивальный образчик. На самом деле — бескомпромиссная трагедия по жанру и сюжету. В 1957 году китайское правительство депортировало в исправительно-трудовые лагеря тысячи диссидентов «правого крыла», осмелившихся — в ответ на лозунг Мао «пусть расцветают сто цветов» — критиковать компартию. Об одном таком лагере в пустыне Гоби — фильм Вань Биня, справедливо полагающего, что последние лет двадцать китайские режиссеры снимают кино о нынешних социальных проблемах, но историческое (политическое) прошлое страны, коллективная память народа остаются табуированными. Фильм снимался контрабандно на деньги европейских продюсеров, но спекуляцией в нем не пахнет. Первая половина «Канавы» — повседневность нечеловеческих страданий, бессилие изголодавшихся больных людей, варящих крысу на прокорм, но обвиняемых в каннибализме, поскольку в канаве, где они замерзают, остаются трупы, которые не хоронят. Вторая половина — приезд жены одного из погибших, ее поиски трупа, плач на могиле, ею выкопанной. Документальная история (режиссер три года собирал интервью по всему Китаю у сотни выживших лагерников, многие из которых отказывались предаваться воспоминаниям) строится по законам классической китайской драмы и преображается в строгий высокий жанр.

В рейтинге международной прессы «Канава» заняла третье место после Post mortem («Вскрытие») чилийца Пабло Ларрайна — о работнике морга (время действия — путч генерала Пиночета), влюбленном в соседку, семью которой репрессировали. Жуткий тихий фильм с горами трупов, отчаянной беспросветностью в призрачном городе. Первое место в этом рейтинге получили «Овсянки» Алексея Федорченко (призы ФИПРЕССИ, экуменического жюри и оператору Михаилу Кричману) — нежнейшая, странная, поэтическая картина без примет «поэтического» кинематографа. Запомним имя автора сценария и писателя Дениса Осокина. Посмертные записки рассказчика и одного из двух главных героев по имени Аист визуализированы с простодушной оригинальностью. Обветренные пейзажи, невыразимая тоска еще одного героя, директора бумкомбината, отправившегося хоронить умершую жену по обряду давным-давно исчезнувшего народа мери, отменный кастинг выводят этот фильм из ряда вон. Замогильные записки — классический жанр, переведенный режиссером-документалистом в деликатное художественное высказывание. Можно и так сказать: псевдофольклорная подкладка сюжета оказалась идеальной ширмой для смелого (в интонации, мизансценах, изображении) и целомудренного актуального искусства. Как, впрочем, и для «новой мифологии». Иначе никак не распознать чуткость, поэтическую складку совсем вроде бы обыкновенных людей, лишенных сентиментальности, охваченных любовным настроением, которым напоен этот фильм о смерти и жизни. Авангардисты первого призыва вдохновлялись масками дикарей Океании или русскими примитивистами. Осокин с Федорченко — не столько языческими ритуалами пропавшего народа, сколько способностью пальпировать сокровенные чувства (и «сокровенного человека»), о которых без иронии или благоглупостей давно у нас не принято говорить и снимать.

Вибрация, сдвиги границ (между «архаистами и новаторами») — едва ли не главное ощущение конкурса. Одна из лучших картин Мостры «Печальная баллада для трубы» Алекса де ла Иглесиа (приз за сценарий и режиссуру) — всего лишь, казалось бы, «старая песня о главном», то есть постмодернистский парад аттракционов. Казалось, рыжие и белые клоуны, пусть и участники гражданской войны в Испании или герои франкистских 70-х, отработанный «товар». Нисколько! Испанская история, кровавая и беспощадная, намагничена в этом грандиозном гиньоле испанской кровавой чувственностью (а не только стилистикой комиксов), визионерским кичем (недаром режиссер на начальных титрах вклеивает портрет Дали), архетипическими страстями Пьеро, Арлекина, Коломбины и много еще чем. В результате: обновление самого понятия гротеска, чьи традиции переосмыслены режиссером с возмутительной наглостью воображения.

Совсем другая история — «Необходимое убийство» Ежи Сколимовского (спецприз жюри и приз за мужскую роль Винсенту Гало, не произнесшему в фильме ни звука) тоже нарушает законы «хорошего вкуса». Тоже провоцирует упреки. Однако есть в ней нечто более важное. Нестерпимая двойственность человеческой природы или даже предназначения человека — убийцы и жертвы, хоть и предъявленная в экстремальных обстоятельствах. Короткие эпизоды афганско-американской бойни, во время которой некий араб попадет в плен, сменяются его одиссеей побега из плена по заснеженному лесу, в котором он испытывает границы сопротивления человека и зверя. Никаких политических аллюзий, они за кадром, никаких героических целей — только инстинкт выживания. В финале, разумеется, нечеловечески выносливый герой Галло погибает (увы, излишне красиво). Черно-белая природа, которую окропляют пятна крови, иногда воспоминания тут не фон и не пейзаж, но, как в фильмах Херцога, хотя и совершенно иначе — пространство преодоления, укрощения, убежища, страхов. Сколимовскому 72 года, однако напряжение, которого он достигает в фильме, поразительно.

Интересность нынешней Мостры не поколебали и менее впечатляющие или даже разочаровавшие фильмы. Том Тыквер вернулся в Германию, соскучившись по немецкому языку, и снял «Трое», историю берлинских интеллектуалов, переживающих кризис многолетней семейной жизни и соблазняющихся искусителем-доктором (не «Фаустом», а генетиком). На дурацкий сюжет можно наплевать, но ощущение genius loci (духа-хранителя) Берлина тут ценно каждому, кто прикипел к пространству, артистическим именам и явкам его восточной части.

Франсуа Озон с удовольствием продолжает исследовать границы осовременивания бульварных пьес, и в «Трофее» (или в «Клуше»), иронизируя над французистыми правыми и левыми, он эмансипирует Катрин Денев из карикатурной жены фабриканта в трогательную политическую деятельницу. Абдель Кешиш заглянул на новую для себя территорию (в ХVIII век) и затянул документальную историю Саарти Баартман, «Черной Венеры», африканки с физической (генитальной) аномалией, которую возили по Европе в качестве артистки фрик-шоу, использовали как сексуальную рабыню в либертинских салонах. После смерти от сифилиса (она закончила-таки в борделе) ее тело разделали на части амбициозные ученые, экспонаты выставили в Парижском музее человека. В 70-е Нельсон Мандела просил Миттерана вернуть ее останки на родину, но президент не пожелал унижать музейную коллекцию. Пышная «реституция» состоялась в 2002 году, однако в фильме Кешиша Сара (имя Саарти после крещения) — не святая. Она — просто «другая», как — в начале своей карьеры — Кешиш, сам араб, не забывший, что французскую публику интересовал не его артистизм (Сара тоже видит себя артисткой и имеет на то основания), но арабское происхождение. Личная, вполне актуальная тема («объекта-субъекта»), спроецированная на исторический сюжет, придает этому достойному фильму тонкость и горечь.

Главную награду («Золотой лев») фильму Софии Копполы «Где-то» не могу назвать происками американского лоббиста Тарантино. В отсутствие безусловных лидеров несколько картин могли этот приз поиметь. Но победа «Где-то», милейшего, ироничного и умного, интимного и складного фильма со свободным дыханием и обаятельными актерами — Стивеном Дорфом в роли голливудского суперстара, изношенного и шикарного, исправно подчиняющегося протокольному ритму, от которого его тошнит, и Элль Феннинг в роли его дочки, единственного любимого существа, есть торжество вменяемого кино. Иначе говоря, американского. Все остальное — исключения или случайность. Конечно, без судьбоносных случайностей можно задохнуться и не выжить, но в этом деле (или искусстве) они все еще в мире первачи.

www.novayagazeta.ru

Арт-стрелка

Строительство фестивального дворца на Лидо законсервировано по техническим - экологическим причинам: из-за обнаруженной асбестовой плиты. Зато pereStroika коснулась стратегии программ. Венецианская Мостра, будучи частью биеннале современного искусства, никогда не наводила воздушные мосты между выставочными проектами и отбором фильмов. И вот время пришло. В этом году параллельная конкурсу программа «Горизонты» собрала работы художников и режиссеров, которые не разделяют визуальное искусство на замкнутые гетто. Эта принципиальная позиция, несмотря на вопрошания «кино это или видеоарт?», подтянула и официальный конкурс, на удивление интересный, разнообразный. Шедевров не было, но не было, за исключением картины «Мирал» знаменитого художника, режиссера Джулиана Шнабеля, и очевидных безобразий. Нью-Йоркский еврей Шнабель озаботился израильско-палестинским конфликтом, сняв плакатное и небрежное кино о приюте для палестинских сирот, организованном в 1948 году, и о героической борьбе арабов-террористов за «свою землю». Смотреть невыносимо, но имя Шнабеля для отборщиков, видимо, вне подозрений. Остальные фильмы имели полное право быть показанными на Лидо, независимо от того, хороши они или не слишком.

Интересность конкурса – понятие, конечно, ситуативное. Сегодня - да, завтра – нет. Однако Мостра-67 засвидетельствовала существенную тонкость: отполированное качество и совершенство не являются критерием современного – в широком смысле – искусства. В лучших фильмах конкурса было полно недостатков: либо финал подкачал, либо именно он вытянул предсказуемость режиссуры. Но все претензии оказались для конкурсных фильмов не роковыми. Мостра-67 доказала, что авторы умерли не все, что недавнее убеждение, будто большие кинофестивали жаждут в основном арт-мейстрима, есть некоторое преувеличение.

Главный сюрприз Мостры-67 - авторское своеобразие. Это «глобальное» чувство впечатлило больше, чем «мулька» арт-директора Марко Мюллера, имеющего обыкновение вставлять в конкурс «фильм-сюрприз». В этом году его роль поручено исполнять мощной минималистской картине китайского документалиста Вань Биня «Канава», дебютировавшего в игровом кино. На усталый взгляд киноманов – типичный фестивальный образчик. На самом деле - бескомпромиссная трагедия по жанру и сюжету. В 1957 году китайское правительство депортировало в исправительно-трудовые лагеря тысячи диссидентов «правого крыла», осмелившихся – в ответ на лозунг Мао «пусть расцветают сто цветов» - критиковать компартию. Об одном таком лагере в пустыне Гоби - фильм Вань Биня, справедливо полагающего, что последние лет двадцать китайские режиссеры снимают фильмы о нынешних социальных проблемах, но историческое (политическое) прошлое страны, коллективная память народа остаются табуированными. Фильм снимался контрабандно на деньги европейских продюсеров, но спекуляцией в нем не пахнет. Первая половина «Канавы» - повседневность нечеловеческих страданий, бессилие изголодавшихся больных людей, варящих крысу на прокорм, но обвиняемых в каннибализме, поскольку в канаве, где они замерзают, остаются трупы, которых не хоронят. Вторая половина – приезд жены одного из погибших, ее утробные вопли, поиски трупа, плач на могиле, ею выкопанной. Документальная история (режиссер три года собирал интервью по всему Китаю у сотни выживших лагерников, многие из которых отказывались предаваться воспоминаниям) строится по законам классической китайской драмы и преображается в строгий высокий жанр.

В рейтинге международной прессы «Канава» заняла третье место после «Post mortem» («Вскрытие») чилийца Пабло Ларрайна о работнике морга (время действия - путч генерала Пиночета), влюбленном в соседку, семью которой репрессировали. Жуткий тихий фильм с горами трупов, отчаянной беспросветностью в призрачном городе. Первое место в этом рейтинге получили «Овсянки» Алексея Федорченко (призы ФИПРЕССИ, экуменического жюри и оператору Михаилу Кричману) – нежнейшая, странная, поэтическая картина без примет «поэтического» кинематографа. Запомним имя автора сценария и писателя Дениса Осокина. Посмертные записки рассказчика и одного из двух главных героев по имени Аист визуализированы с простодушной оригинальностью. Обветренные пейзажи, холодные реки, невыразимая тоска еще одного героя, директора бумкомбината, отправившегося хоронить умершую жену по обряду давным-давно исчезнувшего народа меря, отменный кастинг выводят этот фильм из ряда вон. Замогильные записки – классический жанр, переведенный режиссером-документалистом в деликатное художественное высказывание. Можно и так сказать: псевдофольклорная подкладка сюжета оказалась идеальной ширмой для смелого (в интонации, мизансценах, изображении) и целомудренного актуального искусства. Как, впрочем, и для «новой мифологии». Иначе никак не распознать чуткость, поэтическую складку совсем вроде бы обыкновенных людей, лишенных сентиментальности, охваченных любовным настроением, которым напоен этот фильм о смерти и жизни. Авангардисты первого призыва вдохновлялись масками дикарей Океании или русскими примитивистами. Осокин с Федорченко – не столько языческими ритуалами пропавшего народа, сколько способностью пальпировать сокровенные чувства (и «сокровенного человека»), о которых без иронии или благоглупостей давно у нас не принято говорить и снимать.

Вибрация, сдвиги границ (между «архаистами и новаторами») – едва ли не главное ощущение конкурса. Одна из лучших картин Мостры «Грустная баллада для трубы» Алекса де ла Иглесиа (приз за сценарий и режиссуру) – всего лишь, казалось бы, «старая песня о главном», то есть постмодернистский парад аттракционов. Казалось, рыжие и белые клоуны, пусть и участники гражданской войны в Испании или герои франкистских 70-х, отработанный «товар». Нисколько! Испанская история, кровавая и беспощадная, намагничена в этом грандиозном гиньоле испанской кровавой чувственностью (а не только стилистикой комиксов), визионерским китчем (недаром режиссер на начальных титрах вклеивает портрет Дали), архетипическими страстями Пьеро, Арлекина, Коломбины и много еще чем. В результате: обновление самого понятия гротеска, чьи традиции переосмыслены режиссером с возмутительной наглостью воображения.

Совсем другая история – «Необходимое убийство» Ежи Сколимовского (спец-приз жюри и приз за мужскую роль Винсенту Гало, не произнесшему в фильме ни звука) тоже нарушает законы «хорошего вкуса». Тоже провоцирует упреки. Однако есть в ней нечто более важное. Нестерпимая двойственность человеческой природы, или даже предназначения человека – убийцы и жертвы, хоть и предъявленная в экстремальных обстоятельствах. Короткие эпизоды афганско-американской бойни, во время которой некий араб попадет в плен, сменяются его одиссеей побега из плена по заснеженному лесу, в котором он испытывает границы сопротивления человека и зверя. Никаких политических аллюзий, они за кадром, никаких героических целей - только инстинкт выживания. В финале, разумеется, нечеловечески выносливый герой Галло погибает (излишне, увы, красиво). Черно-белая природа, которую окропляют пятна крови, иногда воспоминания тут не фон и не пейзаж, но, как в фильмах Херцога, хотя и совершенно иначе - пространство преодоления, укрощения, убежища, страхов. Сколимовскому 72 года, однако напряжение, которого он достигает в фильме, поразительно.

Интересность нынешней Мостры не поколебали и другие, менее впечатляющие или даже разочаровавшие фильмы. Том Тыквер вернулся в Германию, соскучившись по немецкому языку, и снял «Трое», историю берлинских интеллектуалов, переживающих кризис многолетней семейной жизни и соблазняющихся искусителем-доктором (не «Фаустом», а генетиком). На дурацкий сюжет можно наплевать, но ощущение genius loci (духа-хранителя) Берлина тут ценно каждому, кто прикипел к пространству, артистическим именам и явкам его восточной части.

Франсуа Озон с удовольствием продолжает исследовать границы осовременивания бульварных пьес, и в «Трофее» (или в «Клуше»), иронизируя на французистыми «правыми» и «левыми», он эмансипирует Катрин Денев из карикатурной жены фабриканта в трогательную политическую деятельницу. И портретирует французское общество с беспощадной элегантностью. Абдель Кешиш заглянул на новую для себя территорию (в XVIII век) и затянул документальную историю Саарти Баартман, «Черной Венеры», африканки с физической (генитальной) аномалией, которую возили по Европе в качестве артистки фрик-шоу, использовали (как сексуальную рабыню) в либертинских салонах. После смерти от сифилиса (она закончила-таки в борделе) ее тело разделали на части амбициозные ученые, экспонаты выставили в парижском музее Человека. В 70-е Нельсон Мандела просил Миттерана вернуть ее останки на родину, но президент не пожелал унижать музейную коллекцию. Пышная «реституция» состоялась в 2002 году, однако в фильме Кешиша Сара (имя Саарти после крещения) - не святая. Она – просто «другая», как – в начале своей карьеры - Кешиш, сам араб, не забывший, что французскую публику интересовал не его артистизм (Сара тоже видит себя артисткой и имеет на то основания), но арабское происхождение. Личная, вполне актуальная тема («объекта-субъекта»), спроецированная на исторический сюжет, придает этому достойному фильму тонкость и горечь.

Главную награду («Золотой лев») фильму Софии Копполы «Где-то» не могу назвать происками американского лоббиста Тарантино. В отсутствии безусловных лидеров несколько картин могли этот приз поиметь. Но победа «Где-то», милейшего, ироничного и умного, интимного и складного фильма со свободным дыханием и обаятельными актерами - Стивеном Дорфом в роли голливудского суперстара, изношенного и шикарного, исправно подчиняющегося протокольному ритму, от которого его тошнит, и Элль Феннинг в роли его дочки, единственно любимого существа, есть торжество вменяемого кино. Иначе говоря, американского. Все остальное – исключения или случайность. Конечно, без судьбоносных случайностей можно задохнуться и не выжить, но в этом деле (или искусстве) они все еще в мире первачи.

www.novayagazeta.ru

«Арт-Стрелка» закрывается на баррикадах

30 мая состоится, по-видимому, последний коллективный вернисаж галерей культурного центра «Арт-Стрелка» на Берсеневской набережной. Зрителей ожидают интерьерные баррикады, уличные перформансы, вручение ежегодной художественной премии «Соратник».

На этот раз «Арт-Стрелка» закрывается по-настоящему. Новый собственник бывших гаражей бывшей шоколадной фабрики «Красный Октябрь», похоже, всерьез намерен привести пятачок напротив нового храма Христа Спасителя в божеский вид. Ну, наконец-то! Доколе суматошное, плохо организованное и коммерчески бесперспективное сообщество независимых галерей и художников, окопавшееся – стыдно сказать! – меньше чем в километре от Кремля будет мозолить глаза москвичей и гостей столицы своим нелепым существованием? Нет, ну подумайте сами. Центр столицы – центрее не бывает, кресты на куполах, звезды на башнях, гранитные набережные, мост – чудо современной московской архитектуры, по мосту гуляют граждане свободной страны, любуются видами Москвы и водами одноименной реки, по которой живописно плывут буксиры, рестораны и дискотеки. А рядом, буквально под ногами, практически под мостом, посреди всей этой приятной глазу благоустроенности -- какое-то неопрятное, неуместное пятно. Вот, представьте себе, сделали вы в квартире евроремонт, дизайнера позвали, денег отсыпали, рукастых таджиков или хохлов нашли, все покрасили, полы постелили, пластиковый потолок с лампочками подвесили, ниши в стенах проковыряли для горшков с цветами и вазочек – все как положено, как у людей, с башенками и эркерами, даже иностранцев, вроде, не стыдно водить. Бац! – а на стене, на самом видном месте – плесень. Кому это понравится?

Вот и с «Арт-Стрелкой» то же самое. Давно уже пора было этот бесхозный кусок прибрать к рукам и окультурить, сделать вместо «пестрого набора мелких арендаторов» «цельное культурное пространство», как сказал арт-директор «Первого канала» Ликин, один из разработчиков концепции будущего использования бывших гаражей. Солидный человек, слов на ветер не бросает. Будет на Стрелке «цельное культурное пространство», как на «Первом канале». Умное и разноцветное, как журнал «Афиша», редактор которого теперь тоже подался в девелоперы современного искусства. Приличные бутики надо построить, дизайнерские магазины, да хотя бы и ресторан открыть. Надо же людям где-то питаться? А сейчас что -- одно название: культурный центр «Арт-Стрелка», а на самом деле никакой культуры. Стены разрисованы неаккуратными граффити, в галереях ерунду выставляют, шумят, галдят, а ни купить нечего, ни пожрать толком негде.

Да и сами галереи тоже, ни то ни се. Те, что в гаражах, еще куда ни шло. Фотографии показывают – по крайней мере, понятно, что такое, в «Электробутике» -- бытовые приборы, или рядом -- замысловатые светильники, красиво. И тут же, на тебе, восемь квадратных метров бывшего туалета галереи Art Business Consulting – название солидное, а что внутри? То бассейн, то вагина с мышами, то вообще в дверь не пускают, и зрителям с риском для здоровья приходится лезть на второй этаж по мусорной пирамиде из холодильников и стиральных машин. В бывшем «Рефлексе» вообще нецензурную брань по телевизору показывали.

Разве такое искусство нужно зрителю? Убрать к чертовой матери с глаз долой. Два года назад какой-то мудрый московский префект приехал посмотреть на строительство патриаршего моста и чуть не околел от возмущения: рядом со стройплощадкой -- огромные постеры уличной выставки, посвященной городу. Зеленые флаги над Кремлем от группы АЕС, голый мужчина с красным знаменем и собаками, пресловутые «Синие носы»... Кто позволил?! Где разрешение?! В центре Москвы, на глазах у... – благим матом на всю Стрелку голосил суровый мужчина. А свита хваталась за телефоны и что-то строчила в блокнотики. И убрали-таки позорные постеры. Сколько таких историй накопилось за пять лет работы «Арт-Стрелки».

Ведь действительно, поначалу пустили холопов на пару лет порезвиться в заброшенные гаражи, да и забыли про них. Те как-то прижились и упустили из виду, что барин может и передумать, возомнили о себе невесть что, выходки неприличные стали допускать, назвались культурным центром. А того культурного центра Мамуту на один зубок. Медведь, а чижика съел. Вот теперь набегут ценциперы, архитекторы, дизайнеры и прочие арт-директоры и сделают, наконец, настоящий культурный центр. Будем туда от ближайшего религиозного центра через реку по мосту ходить и радоваться всем миром.

www.infox.ru